Жуковский Борис Иванович
Два случая в Бреслау
(воспоминания фронтовика)
Из сборника: Один день на войне: сборник воспоминаний, очерков, рассказов. – Дзержинск: Арион, 2011.
Ночью 12 января 1945 года по команде начался наш обстрел немецких позиций. Это был мощный Сандомирский прорыв. Все небо было в огне, стоял страшный грохот, палили тысячи орудий, завывали «Катюши». На немецкой стороне царил настоящий ад. Никакой огонь мы не корректировали, так как по одной площади били сотни орудий. За все время войны такое я видел впервые.
Вот что писала фронтовая газеты «За честь Родины»: «12 января 1945 года гром артиллерийской канонады возвестил миру о новом могучем ударе Красной Армии по гитлеровским полчищам. Доблестные войска 1-го Украинского фронта под руководством Маршала Советского Союза И.С.Конева, перейдя в наступление в районе западнее Сандомира, прорвали сильно укрепленную оборону противника на фронте на протяжении 40 километров.
В течение двух дней наступательных боев войска фронта продвинулись вперед до 40 километров, расширив при этом прорыв до 60 километров по фронту».
Прорвав оборону немцев, мы двинулись на Краков – бывшую столицу Польши - промышленный и красивый город.
Помню, в Кракове мы вошли в какой-то немецкий склад. Там была целая гора сахарина в железных банках, блоки сливочного масла и даже шоколада. Вот уж мы поели!
Недалеко от Кракова находился страшный концлагерь «Освенцим». С небольшой группой наших солдат я вошел в этот лагерь в числе первых. Здесь впервые увидел печи, в которых сжигали трупы и оставшихся в живых людей. Эти люди представляли собой желтые мумии и только их глаза горели. Картина была жуткая. В 70-х годах я был в Польше как турист и вновь побывал в «Освенциме», который стал музеем фашистской жестокости. Своей группе туристов я рассказал, как освобождал концлагерь во время войны.
В Польше мы шли на Сосновец, Глейтвиц, Катовицы, и, наконец, вошли в Германию – южную часть Верхней Силезии. Далее брали Крайцбург, Эльс, Волдау, подошли к Одеру, форсировали реку, вышли на Лигниц и окружили Бреслау. Бреслау – город-крепость, крупный промышленный центр с военными заводами. Здесь мы застряли надолго. Все попытки взять город не увенчались успехом. При неоднократных штурмах, которые требовал иуда Сталин, мы несли большие потери. Жаль людей, погибших в последние дни войны.
В Бреслау находилось много военных частей с танками и другой техникой. Сам характер построек города говорил о готовности Бреслау к обороне. Его особенность – длинные, узкие улицы с каменными домами. До конца войны мы так и не смогли его взять. Немцы сдали город только 7 мая 1945 года.
В этом городе со мной произошли два случая, едва не стоящие мне жизни.
В Бреслау на площади Гинденбурга стояла со старых времен водонапорная башня. Она была в той части города, где находились наши войска. В этой башне мы сделали свой наблюдательный пункт. В один из дней заметили скопление немцев, я подготовил данные, чтобы наша батарея открыла по ним огонь. Но у нас отказала в работе радиостанция (радиопередатчик). Тогда командир отделения приказал радисту: перебеги площадь и передай данные нашей батареи.
Обстановка была такова: площадь Гинденбурга была круглой и половина отходящих от нее улиц занимали немцы, другую половину – наша пехота. Чтобы перебежать площадь, хоть и недалеко, надо было бежать под перекрестным огнем немцев. Первым побежал радист, но его ранило, и он не смог дойти. Второй побежал мой друг Дидусь, его тоже ранило в плечо. (В дальнейшем все обошлось благополучно: оба остались живы и после госпиталя вернулись к нам в часть). Третьим бежать через площадь предстояло мне. Я спустился с башни, внизу увидел несколько десятков велосипедов, почему-то оставленных здесь немцами, и меня осенила мысль. Я выбрал один поновее и вышел из башни. С этой стороны немцам меня не было видно, я разогнался, вылетел на площадь и помчался через площадь к своим. Сзади меня только посвистывали пули. Конечно, немцы от русских не ожидали такого маневра, поэтому их пули летели мимо. На улицу к своим я въехал абсолютно невредимым.
Другой случай, произошел там же, в Бреслау. На втором наблюдательном пункте – в костеле. Мы сидели наверху. Однажды, на одной из улиц мы заметили колонну танков, Быстро подготовив данные, я передал их на батарею. Начался обстрел. Но снаряды почему-то стали рваться у костела, а не у немцев. Картина ужасная, ведь наши снаряды весили 16 килограммов и здорово ухали. Опомнившись, даю сигнал отбоя на батарею. Стрельба прекратилась. В чем дело, думаю? Сделал перерасчет и нашел ошибку. Оказывается, я дал данные ровно на один километр ближе, чем нужно. Поскольку костел находился в одном створе с нашей целью - немецкими танками, то мы фактически начали расстреливать сами себя. Поправившись, даю новые данные, и теперь уже снаряды ложились в цель – гущу немецкой техники. У танков стоял сплошной дым, мы так и не смогли точно определить результаты стрельбы. Но потери у немцев оказались существенными. Что касается моей ошибки, то ущерба от этого не было и дело замялось само собой.
Не помню, сколько мы простояли в Бреслау, но нашу бригаду сняли, и мы с боями покатили по Германии. Взяли город Заган, подошли к реке Нейсе, где у немцев была сильная оборонительная линия. Здесь мы постреляли и форсировали реку, далее прошли через города Котбус, Любек и двинулись на Берлин.