Тушнова Вероника Михайловна (14(27) марта 1911, Казань – 7 июля 1965, Москва) – русская советская поэтесса, переводчик.
Она была ослепительно хороша. Вероника Тушнова была, может быть, самой красивой женщиной русской поэзии XX века, самой красивой и самой несчастной. Юлия Друнина писала о ней: «... была красивой – не была счастливой...» Это не совсем так. Вероника умела быть самой счастливой в любви и писала только о любви. Ее стихи при поступлении в театральное училище читала каждая вторая абитуриентка. С исполнения песен на ее стихи началась слава Аллы Пугачевой как глубокой драматической певицы.
Удивительное лицо. Невысокого роста, но замечательного сложения. Тяжелые, густые, черные волосы, выпуклый высокий лоб, под мягко наплывающими веками – большие, печальные темно-карие глаза.
Вероника Тушнова родилась в Казани 27 марта 1911 года в семье ученого, профессора Казанского ветеринарного института.
В ряде биографических статей и автобиографий годом рождения Тушновой указан 1915 год. Даты 1915-1965 выгравированы на памятнике на могиле Вероники Михайловны на Ваганьковском кладбище, так пожелала незадолго до кончины сама поэтесса. Однако в материалах Казанского литературного музея им. М. Горького и вышедшем в 2012 году в «Золотой серии поэзии» сборнике Тушновой «За это можно всё отдать», составителем которого являлась дочь поэтессы Наталья Розинская, утверждается, что Вероника Михайловна родилась 27 марта 1911 года. Клуб любителей поэзии Вероники Тушновой провел исследование и нашел выписку из метрической книги о ее крещении в 1911 году. 1911 год рождения подтверждается также фактом того, что школу Тушнова закончила в 1928 году, в том же году поступила на медицинский факультет Казанского университета, что в возрасте 13 лет было никак невозможно.
Отец ее, Михаил Павлович, был сначала армейским ветеринарным врачом, потом занимался бактериологией и фармакологией. Мама, Александра Георгиевна, выпускница Высших женских Бестужевских курсов, хорошо рисовала. Михаила Павловича часто переводили с места на место, и семья переезжала – сначала в Ленинград, потом в Москву. Родителей Вероника обожала, но, к сожалению, они рано умерли.
Вероника училась в лучшей казанской школе, благодаря которой хорошо говорила по-английски и по-французски. В многонациональной Казани в Веронике естественно поселился высокий дух интернационализма (впоследствии она с удовольствием и очень много переводила татарских, башкирских, армянских, эстонских, молдавских, сербских... – поэтов многих других национальностей). В Казани в возрасте 9 или 10 лет она написала свои первые стихи, потом писала все больше и больше. В 1928 году по настоянию отца Вероника поступила на медицинский факультет Казанского университета (отец мечтал, чтобы Вероника пошла по его стопам), она завершила высшее образование в Ленинграде, а в 1934 году поступила в аспирантуру московского института, но наука ее интересует мало, она увлекается живописью и по-прежнему пишет и пишет стихи.
В 1935-м отец внезапно скончался. Это было первым страшным ударом для Вероники, но, может быть, по трагическим странностям сталинской эпохи ранняя смерть отца – академика ВАСХНИЛ – спасла семью от репрессий во время разгрома отечественной генетики.
В 1938 году Вероника выходит замуж за врача-психиатра Юрия Борисовича Розинского. Вскоре родилась дочка Наташа. В эту же пору впервые были опубликованы стихи Тушновой, в том числе знаменитые о дочери: «Душная, безлунная наступила ночь, все о сыне думала, а сказали: «Дочь»...»
«Стихи о дочери» были первыми, появившимися в печати – в «Комсомольской правде» в 1944 году. Тогда Вероника получила множество писем. В них были такие строки: «Хорошо, что вы написали о наших детях!» Для Вероники это было счастьем. «Это была такая удача, о которой я не могла и мечтать...» - писала она в своих заметках «Молодым – о поэзии».
Дочь рассказывает о матери и отце восхищенно. Отец – очень красивый, высокий, интеллигентный, талантливый человек. Все обращали на него внимание, им нельзя было не гордиться. С 50-х годов до самой смерти в 1961 году он был главным врачом крупнейшей психиатрической больницы в Белых столбах.
С годами страсть Тушновой к писанию стихов не ослабевала, наоборот, разгоралась все сильнее; в 1941 году она поступает в Литературный институт. Но учиться в нем не пришлось – все надежды и планы разрушила война. С больной матерью и маленькой дочерью на руках Вероника отправилась в эвакуацию, в родную Казань.
Здесь она работает в госпитале, а в 1943-м возвращается в Москву. «...Вероника Михайловна не была обычным лечащим врачом. Она бросалась всей душой и силами в судьбу раненого, больного, на помощь, как при сигнале SOS. Она больно обжигалась о человеческие страдания. Из этого рождались стихи. Раненые любили ее восхищенно. Ее необыкновенная женская красота была озарена изнутри, и поэтому так затихали бойцы, когда входила Вероника...» - вспоминала одна из коллег Тушновой той поры, хирург Надежда Ивановна Лыткина-Катаева. 1945 год ознаменовался для Вероники не только радостью от долгожданной выстраданной Победы, но и еще двумя событиями: трагическим – умерла мама Александра Георгиевна и счастливым – появился в печати первый сборник ее стихов «Первая книга».
Война, длительная разлука, совершенно новая, литературная жизнь развели Веронику с мужем – они расстались, но остались близкими друзьями. Тушнова обладала необыкновенным даром, она умела не только самозабвенно любить, но и дружить. С теми, кто старше, с теми, кто моложе. Без тени превосходства, но и ни в коем случае не «свой парень», для этого она была слишком женщина, она умела быть другом надежнейшим и деликатным. Вхождение ее в советскую поэзию было очень ярким. Ее полюбили и старшие товарищи – Павел Антокольский, Вера Инбер, которые рекомендовали ее для вступления в Союз писателей, и ровесники, после войны завоевывавшие поэтические высоты.
«Вероника почти все свои стихи написала «про это». По книжной терминологии – «любовная лирика». Если бы там речь шла о всяческих треволнениях двух любовников, вряд ли бы ее поэзия выдержала бы испытание временем. Нет, речь шла о том, что такое счастье. Давай все на двоих! Беда так беда, непогода так непогода, ликование так ликование! Но уж будь добр делиться, как в таежном походе: чтобы никаких преимуществ ни мне, ни тебе...» - так писал о Веронике обожавший ее поэт Марк Соболь.
Сто часов счастья.
Разве этого мало?
Я его, как песок золотой,
намывала,
собирала любовно, неутомимо,
по крупице, по капле,
по искре, по блестке,
создавала его из тумана и дыма,
принимала в подарок
от каждой звезды и березки.
Сколько дней проводит
за счастьем в погоне
на продрогшем перроне,
в гремящем вагоне,
в час отлета его настигала
на аэродроме,
обнимала его, согревала
в нетопленом доме.
Ворожила над ним, колдовала.
Случалось, бывало,
что из горького горя
я счастье свое добывала.
В начале 50-х мужем Вероники Михайловны стал Юрий Павлович Тимофеев, литератор, впоследствии главный редактор издательства «Детский мир». Как рассказывает об отчиме Наталья Юрьевна, человек он был очень интересный, образованный. Прожили они вместе около десяти лет. «Мама была темпераментна, не ходила по квартире, а летала, бывала вспыльчива, всегда ничего не успевала... Расставание мамы с Юрием Павловичем было для нее очень тяжелым...»
Второй сборник Тушновой – «Пути-дороги» - вышел только через 9 лет после первого, в 1954 году. С наибольшей полнотой обостренное лирическое чувство поэтессы раскрылось в последние годы жизни в сборниках «Память сердца» (1958), «Сто часов счастья» (1965) и других, в которых она размышляет о высокой любви, о глубоких человеческих отношениях.
Литературная судьба Тушновой была успешной, но не безоблачной. В начале пути ее обвиняли в манерности, искусственности, фальшивой сентиментальности, «подражании салонной манере Ахматовой», но Вероника «умела держать удар» (тем более что сравнение с Ахматовой было для нее очень лестным). В этой хрупкой, очень «домашней» женщине был огромный запас мужества. Хрущевская «оттепель» была радостно воспринята всеми молодыми поэтами, цензурные вожжи ослабли, но, что удивительно, Тушнова всегда была внутренне свободна и вольна. «Издалека... я... вижу, как нежная смуглость усугубляется непоправимой тенью. Но я вольна смотреть дальше... видеть глаза, улыбку, чье... выражение соединяет сосредоточенность и отстраненность, лучезарную доброту... и неуловимую рассеянность. Так смотрят и улыбаются люди, осененные любовью, и некоторые из них имеют высокую власть и отвагу слагать об этом стихи...» - писала Белла Ахмадулина.
О последнем романе Вероники Михайловны долго «судачила литературная общественность». Вероника влюбилась в последний раз. Ее избранник – замечатель¬ный вологодский поэт и прозаик Александр Яшин.
«Александр Яшин – красивый, сильный человек, очень обаятельный, очень яркий. Большой, горделиво посаженный орлиный нос, тонкие язвительные губы под рыжими, хорошо ухоженными усами и очень цепкий, пронзительный, немного диковатый глаз лесного человека», - вспоминал писатель Федор Абрамов.
У него была семья, дети, окончательно уйти от которых он не мог, и «позднее счастье их» было трудным, мучительным, особенно для Вероники. Ее последняя, вышедшая при жизни книжка «Сто часов счастья» - дневник этой огромной, сжигающей любви («маленьких любовей у нее не бывало»). По свидетельствам, первые читатели этих стихов не могли избавиться от ощущения, что у них на ладони лежит «пульсирующее и окровавленное сердце, нежное, трепещет в руке и своим теплом пытается согреть ладони».
Длительные, очень неровные, бурные отношения любящих друг друга людей, к тому же поэтов, часто выплескивались на страницы поэтических сборников. Яшин в 1961 году написал стихотворение «Речка Вертушинка» (легко догадаться, что Вертушинка – ласковый образ Вероники Тушновой).
Над тобой не одна осинка
Одурманенно склонена.
Колдовством твоим, Вертушинка,
Вся душа до краев полна.
Завертела, обворожила,
Закружила меня чуть свет.
Что ж ты делаешь, вражья сила?-
И зимой избавленья нет.
С увлеченьем, с ожесточеньем,
Изворачиваясь и дразня,
Обнажаешь мои коренья,
Словно хочешь свалить меня.
Не весеннее наше дело:
Сколь ни тешься, ни молодись -
Я не тот, и ты обмелела,
Так застынь же, угомонись!
Вероника ему ответила не менее талантливо, хлестко и нежно.
Хороша, говоришь, красива?
Что ж клянешь ты ее с тоской?
Не кори, а скажи спасибо
быстрине ее колдовской.
И в погоду, и в непогоду
над речонкою склонена
пьет осинка живую воду,
через то и жива она.
Вертушинкели не струиться?
Нет иных у нее примет.
Если речка угомонится,
значит, речки на свете нет.
То мелеет, то прибывает –
любо-дорого поглядеть.
Реки старыми не бывают,
им не надобно молодеть.
Не страшись ее круговерти,
не беги от воды хмельной, -
успокоится после смерти,
нету вечных рек под луной.
«... У каждого художника вера в человека находит свое конкретное выражение. Вероника Тушнова страстно хотела видеть человека в полете. Ее романтическая мечта в том и заключалась, чтобы каждая человеческая душа расправила крылья. Любовь, в представлении Вероники Тушновой, и есть тот величайший нравственный стимул, который возвышает человека над обыденностью, делает его крылатым», - пишет в предисловии к сборнику лирики Тушновой Александр Михайлов.
Любовь – сквозная тема в ее творчестве. Впервые Тушнова заговорила о любви в стихотворении «Воспоминанье» (1947 г.) Последняя книга о любви – «Сто часов счастья» (1961-1965). Тушнова «выпевала» ее из насмерть раненного сердца, будучи тяжело и неизлечимо больной. «А стоит ли уж так печалиться, прощаясь с миром дорогим?» - вопрошает она в стихотворении «Черемуха». И отвечает: «Другим любовь моя завещана, в других печаль моя горька... Сто тысяч раз другая женщина все пронесет через века».
Таким своеобразным завещанием «другим женщинам» является известная песня на стихи Вероники Тушновой «Не отрекаются, любя»,
Тушнова – сама врач – не любила посещать лечебные учреждения, все боли, болезни переносила на ногах, никогда не жаловалась, но весной 1965-го она вынуждена была пойти к врачу.... Умирала Вероника не только от болезни, но и от тоски по любимому человеку, который после мучительных колебаний решился выпустить грешное счастье из рук. Последнее их свидание произошло в больнице, когда Тушнова находилась уже на смертном одре. Очень скоро, 7 июля 1965 года, Вероники не стало, она нашла упокоение на Ваганьковском кладбище, рядом с родителями. Яшин скончался ровно через три года, тоже от рака.
Последняя книга Тушновой «Сто часов счастья» представляет собой дневник этой любви, написанный уже тяжело больной поэтессой.